Землетрясение в Армении — одна из крупнейших катастроф в истории Советского Союза

Спустя 30 лет выжившие во время землетрясения в Армении вспоминают страшные картины прошлого

Тридцать лет назад, 7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту, в Армении произошло страшное землетрясение. Серия подземных толчков за 30 секунд практически уничтожила город Спитак и нанесла сильнейшие разрушения городам Ленинакан (ныне — Гюмри), Кировакан (ныне — Ванадзор) и Степанаван.

В результате землетрясения, по официальным данным, погибли 25 тысяч человек, 140 тысяч стали инвалидами, а 514 тысяч человек лишились крова.

Мкртич Халаян

Родился в Алеппо в 1957 году. Вместе с родителями переехал в Армению в 1964 году. Во время землетрясения вместе с семьей находился в Ленинакане. После землетрясения переехал в Чаренцаван. В 2000 году перевез семью в Санкт-Петербург. Владелец небольшой обувной мастерской.

«Утром мы с братом, как и всегда, пошли на работу в обувной цех. Во дворе, не переставая, лаяла черная собака, только потом мы поняли: она чувствовала что-то. Нашего начальника не было на месте, дверь закрыта. Мы решили не ждать и пошли гулять. Через несколько минут услышали гул, как будто колонна танков едет по городу. Тогда был конфликт между Азербайджаном и Арменией, и мы подумали, что началась война. Я подошел к окну в магазине, и как раз в этот момент все начало трястись, все посыпалось с полок. Мы с братом выбежали на улицу и крепко держались за руки, но все равно не могли устоять на ногах. Асфальт ходил ходуном под ногами, как морская волна. За 30 секунд все вокруг превратилось в руины. Весь город был во тьме, в пыли. Когда закончились толчки, мы побежали домой, где оставались наши жены с детьми. Бежим и просим Бога, чтобы с ними все было хорошо. Когда прибежали, увидели свои семьи на улице. Они плакали и тоже молились о нашем спасении.

Землетрясение в Армении. Ленинакан

Айкуи Казарян

Родилась в Москве в 1975 году. Во время землетрясения находилась в Кировакане с сестрой, братом и бабушкой. После землетрясения и окончания учебы в Ереване переехала в Сочи. Преподает математику.

«Во время землетрясения мы с подругой сидели на занятиях по информатике. Когда начались толчки, мы не поняли, что происходит. Все сыпалось и падало. За нами в кабинет зашел незнакомый мужчина и помог спуститься с четвертого этажа. На лестничной клетке было ужасно страшно, перила уже были сломаны. Нас бросало от одной стены к другой. Кирпичи в здании как будто хлопали друг об друга. На первом этаже было много народу. Паника, все бежали к выходу. Когда я была уже на пороге, прямо передо мной упал бетонный карниз и заблокировал нам всем выход на улицу. Поднялась пыль, стало тяжело дышать. Охранник вспомнил про запасной выход, но его замуровали кирпичами и пришлось ломать стену. На улице было очень холодно, нас трясло, но не от холода. Через пару минут после того, как мы выбрались из здания, толчки повторились. Пока не увидели обезумевших и бегущих людей на улицах, мы думали, что это только с нами происходит. Мой дом был недалеко, и я решила идти туда.

Соседи дали мне одеяло, чтобы я не замерзла, но не пустили меня в подъезд. Чуть позже подошли все мои родные, кто был тогда в городе: бабушка, брат и сестра. Наш дядя жил рядом, и мы решили идти к нему. Он рассказал нам, что рыбки у него аквариуме умерли за час до трагедии. Нам было страшно заходить в дом, поэтому мы ночевали в машине, но, конечно, о том, чтобы уснуть, и речи не было. На следующий день за нами приехали родители.

По дороге мы проезжали поселок Гугарк. Там все было разрушено полностью. Мы видели, как достают людей из-под завалов — живых и мертвых. Слышали их стоны и плач. Мы видели смерть».

Гоар Казарян

Родилась в Кировакане в 1972 году. Училась в Ереванском строительном институте. С 20 лет живет и работает в Сочи. Художник, педагог.

«Во время землетрясения я была в школе. Вначале мы услышали жуткий гул, я подумала, что летят вертолеты. Стало сильно трясти — мы не могли устоять на ногах, нас кидало от одной стены к другой. Я не могла попасть в дверь, когда хотела выбежать из аудитории. Посыпались стекла, а перила на лестничной клетке упали. Мои одноклассники успели сориентироваться и начали вытаскивать детей через окна первого этажа. Самой последней из школы вышла наш директор, Светлана Семеновна (по трагической случайности ее дочь погибла в этой же школе через год после землетрясения. Школа была в аварийном состоянии, ее не снесли вовремя. Девочка играла там в бадминтон, и стены школы обвалились). Ночью 7 декабря мы c семьей уже были в поселке Гугарк. Там были страшные разрушения. Мужчины кричали на женщин и просили не плакать — не было слышно людей из-под завалов, женщины заглушали своим воем голоса пострадавших, которые были еще живы под плитами. Пока не подоспела помощь, жители села сами разгребали все завалы голыми руками, раздирая их в кровь. Сумерки, холод собачий. Все жгут покрышки, чтобы согреться.

В Сочи кареты скорой помощи ждали нас у поезда. Не передать словами, как прекрасно после этого ужаса нам было оказаться в гостинице, в красивом номере, в тепле, в чистой постели. Для нас за двое суток организовали классы. Со всего мира шла помощь. Помню, как взяла для брата теплую зимнюю куртку и там была записка с адресом, именами и пожеланиями от семьи с Украины.

Мы им сразу написали и поблагодарили за все, долгое время обменивались письмами, подружились».

Сурен Овсепян

Родился в Ленинакане в 1960 году. С 20 лет жил в Сухуми, потом переехал в Сочи. Работает на стройке.

«В момент землетрясения я жил в Сухуми, мне тогда было 28 лет. О том, что случилось, я узнал от знакомого корреспондента. Мы нечто разрушения будут такими серьезнымичто будет такая страшная трагедия На третий день мы с отцом и матерью решили поехать туда — на самолете до Еревана, оттуда на автобусах, последние километры пешком. Родной город было не узнать. Кругом разрушения, одни развалины, погибшие лежали прямо на улице. Плач и крики.

Первые дни был хаос сами, руками разгребали завалыА на пятый день уже все стало намного организованней: спасатели с собакамиБыло много иностранцевони общались с пострадавшимипривезли технику для разбора заваловВ первую ночь мы остались в уцелевшем двухэтажном доме у моего дяди. Мы выходили рано утром, искали и пытались спасти родных, а уже ближе к вечеру шли в дом, так как не видно было ничего.

Астхик Матевосян

Родилась в Кировакане в 1975 году. В 1996-м переехала в Россию, с 2000 года живет в Калуге. Преподаватель физики.

«Мне тогда было 13 лет. День начался, как обычно: родители пошли на работу, я — в школу, старшая сестра Инга — в институт. Шел урок математики, когда начались толчки. Единственное, что пришло в голову, — бежать. Давка в коридоре, детские крики. Но во дворе школы было еще страшнее. Ужас в глазах взрослых и детей. В небе появились военные вертолеты. Все подумали, что началась война и нас бомбят.

Безумие нарастало как снежный ком. Мой мозг отказывался воспринимать реальность. Я словно смотрела на все со стороны. Искала глазами маму. Мне почему-то казалось, как только она появится, все это закончится. Мы уже вышли за пределы школьного двора, и я наконец увидела родное черное пальто с ламой. И бледное лицо мамы. Я просто уткнулась в нее и не хотела отпускать.

Землетрясение в Армении. Спитак

Наш дом был рядом со школой, и мама решила, что правильнее будет ждать папу и сестру там. Инга была уже у дома, а папы все не было. Мы старались не думать о плохом. Я помню, как он подошел. Мы не сразу узнали человека, который бежал к нам. Он был весь седой. Кудрявые черные волосы, которые были с утра, совершенно поседели. Объятья. Слезы. Ужас. И радость! Только когда мы стояли вместе, обнявшись, мы начали осознавать, как нам повезло».

Лусине Петросян

Родилась в Ленинакане. В 17 лет вышла замуж и переехала в Сочи. Владелица цветочного магазина. По образованию дирижер.

«Мне было 8 лет, брату — 7. Помню, что была предновогодняя суета. Утром папа отвез меня в школу. У меня поднялась температура, и учительница попросила забрать меня домой. Мы уже после узнали, что в этой школе было очень много жертв. В моем классе училось 40 человек, и выжили только те, кто не пришли в этот день в школу. Маме тогда позвонили и сказали, что привезли хорошую муку в магазин. Мы остались с братом одни. Когда начались толчки, мы подумали, что едут танки. В нашем городе часто ездила тяжелая техника из-за войны в Сумгаите. Но, когда я поняла, что все рушится, побежала с братом к входной двери — интуитивно. Со шкафов все падало, стены уходили вниз. Мы жили на шестом этаже. Я кинулась снова в свою комнату, чтобы забрать любимую кофту. Открыв дверь, я увидела, что моей комнаты уже нет, все обрушилось.

Землетрясение в Армении. Стадион в Спитаке

Панели входной двери нас спасли. Спасатели искали нас до самого вечера — увидели из соседнего здания. Не помню уже, как до нас добрались и спустили. Я потеряла сознание. Только у папы на руках я пришла в себя, у меня на теле были страшные синяки. Папа мне закрыл глаза платком, бабушка согревала меня своим пальто. Моя мама, беременная третьим ребенком, бегала и искала наш дом, невозможно уже было понять, где находишься, — так все изменилось.

Она потерялась в городе, не знала, куда идти, не могла найти дорогу домой. Она еще долго не приходила в себя. Это счастье, что мы все остались живы. После мы еще долго жили кое-как, питались консервами из дедушкиного подвала».

Карине Хечоян

Родилась в Ахалцихе в  В Армении работала старшим технологом на обувной фабрике в Ленинакане. На пенсии, живет в Сочи.

«Мне было 32 года. Я работала на знаменитой на весь Союз обувной фабрике старшим технологом. За одну секунду вся жизнь изменилась.

У меня погибла старшая дочь, ей было 5 лет. У нее как будто было предчувствие. За несколько дней до землетрясения мы были в Грузии и она хотела остаться с бабушкой, умоляла не увозить ее в Армению. Младшую дочь я оставила у родных, а старшую увезла в Ленинакан — она училась в хорошей музыкальной школе и должна была выступать на концерте. Она была дома, когда начало трясти, — одна, на восьмом этаже. Услышав гул, она села в большое кресло у нас в квартире. Ее ноги сильно пострадали после обрушения дома, дали осложнения на почки. Она умерла в Ереванской больнице. Я в тот день поехала на фабрику. Зашла, но даже не успела снять пальто и надеть халат. Оно меня спасло — мех немного прикрыл меня, когда обрушилась панель. Я кричала, но меня услышали только на третий день. Я уже смирилась с тем, что так и умру, погребенная заживо. Меня спас молодей парень Степа, он приехал из Эчмиадзина, чтобы найти свою подругу. Все это похоже на волшебство — то, как он подошел к развалинам и я его услышала и начала кричать из последних сил.

Вытащили меня руками, без какой-либо техники. У меня замерзло все, была зима. Я ничего не чувствовала. Меня сразу отвезли в ближайшую больницу, а оттуда уже врачи перевели меня в Ереван, в Институт хирургии Микаеляна. Правая рука была вся черная, ее хотели ампутировать. На теле были открытые раны. Моя двоюродная сестра, работавшая в больнице, не узнала меня. Врачи удивлялись, как я осталась жива после таких травм. У меня 6 месяцев не работали обе руки, и я с трудом передвигалась. В больнице все знали мою историю и старались мне помогать. Правую руку спасла женщина из Австралии, это была тяжелая пятичасовая операция. От меня долго скрывали смерть дочери. Через год мы уехали в Грузию, 7 лет прожили в Ахалцихе. Потом переехали в Россию — пожили в Сибири, сейчас живем в Сочи. Я не готова вернуться в Армению. Тридцать лет как тридцать дней. Все равно перед глазами все эти страшные картины, их невозможно забыть».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!

Землетрясение в Армении-одна из самых масштабных катастроф в истории Советского Союза: Юрий Воробьев Видео

Землетрясение в Армении-одна из самых масштабных катастроф в истории Советского Союза

Видео, Интервью, Лента, Эксклюзив

В Армении 7 декабря вспоминают жертв разрушительного землетрясения, 34 года назад унесшего жизни более 25 тысяч человек и сделавшего инвалидами 19 тысяч жителей северных регионов страны. Подземные толчки оставили без крова более полумиллиона человек и вывели из строя более 40% промышленного потенциала Армении.

Землетрясение практически полностью уничтожило три крупных города — Спитак, Ленинакан, ныне переименованный в Гюмри, Кировакан, ставший Ванадзором.

Практически сразу же на помощь Армении поспешили тысячи специалистов и простых граждан из республик Советского Союза и заграницы.

Заместитель Председателя Совета Федерации, Герой России, Заслуженный спасатель Юрий Воробьев по случаю годовщины страшной трагедии в Армении предоставил РУСАРМИНФО обращение, в котором говорится:

«Разрушительное землетрясение в Армении 1988 года – одна из самых масштабных катастроф в истории Советского Союза. Спитакское землетрясение стало трагедией для всего советского народа, люди со всех концов страны старались помочь пострадавшим и искренне скорбели по многочисленным жертвам этой природной стихии. Следует отметить, что именно Спитакское землетрясение послужило толчком к формированию профессионального корпуса спасателей. Опыт, приобретенный в ходе ликвидации последствий землетрясения, стал основой будущих методик спасения. Землетрясение 1988 года показало, что в критические моменты люди должны объединяться и помогать друг другу, так как от участия каждого из нас, могут зависеть судьбы людей, находящихся на пороге жизни и смерти».

https://youtube.com/watch?v=64uPpqxkUNE%3Ffeature%3Doembed

Международная активность в регионе создала для Карабаха благоприятную среду

Это горе объединило весь мир. 150 стран отправляли в Армению спасателей и гуманитарную помощь, рок-звезды проводили благотворительные концерты, отовсюду приезжали врачи и психологи. Трагедии, в которой погибло 25 000 человек, можно было избежать.

7 декабря 1988 года весь мир с болью и ужасом услышал о Спитаке – маленьком городке в Лорийской области Армении. Спитак оказался в эпицентре землетрясения и за 30 секунд практически исчез с лица земли. За полминуты в Спитаке и соседних городах и селах погибло 25 тысяч человек, 20 тысяч были искалечены, 514 тысяч человек остались без своих домов. Трагедия потрясла Советский Союз и весь мир.

Что случилось в Спитаке

До этого черного  дня Спитак был обычным советским райцентром; туристы, приезжавшие в Армению, его не посещали: там не было ни архитектурных памятников, не красивых пейзажей. Спитак вырос из села – в Советском Союзе было полно таких городков: пара промышленных предприятий и хрущевки для людей, которые в них работали. Люди там жили, как во всех небольших городках: любили, растили детей, работали. 7 декабря около 12 часов по местному времени все это закончилось. В деревне Налбанд  (сейчас это Ширикамут) рядом со Спитаком землетрясение ударило с силой 11 баллов из 12. Выжившие рассказывали потом, как крутило землю: в одних местах она вздымалась, в других проваливалась; как изгибались и рвались железнодорожные рельсы, как будто их гнул и ломал безумный великан; как треснула земля и в огромную расщелину рухнул пастух с отарой – его так и не нашли. В Спитакезафиксировали толчки магнитудой 10 баллов, в Ленинакане (сейчас это Гюмри, второй по численности населения город в Армении) — 9, в Кировакане (теперь это  Ванадзор) — 8 баллов.

По силе воздействия это землетрясение сопоставимо со взрывом ядерных бомб (в тротиловом эквиваленте равным сброшенным на Хиросиму и Нагасаки).

Стоп, камера!

Это землетрясение было самым страшным и разрушительным за всю историю СССР. Оно захватило весь север Армении, огромную территорию. 58 сел были уничтожены, пострадали 300 населенных пунктов. Сергей Кузнецов прилетел в Спитак одним из первых, как фотограф «Комсомольской правды». Он вспоминал, как это было: «Было ощущение, что мы приземляемся в район съемок фильма ужасов. Количество гробов и трупов не поддавалось человеческому осознанию.

Уже на земле я надеялся, что кто-то сейчас выйдет и скажет: «Стоп, камера».

Гуманитарная помощь

Тогда в СССР не было министерства чрезвычайных ситуаций, и на ликвидацию последствий  первыми бросили солдат-срочников, пограничников из частей, которые располагались по соседству. 7, 8 и 9 декабря из-под руин извлекли 4328 человек, живыми оказались 1440. Спасательной операцией руководил председатель совета министров СССР Николай Рыжков. Он вспоминал: «Через неделю мы более-менее научились работать, если можно так сказать, потому что это страшная учеба. Но, тем не менее, мы уже понимали, что надо делать, не то что первые дни мы вообще ничего не понимали». Из всех регионов страны в зону бедствия на подмогу слетелись опытные туристы, члены альпинистских клубов и спасатели – он организовались сами, по своим альпинистским каналам.

Врачей и психологов в Армению отправляли со всего СССР.

Дни и ночи напролет люди разбирали завалы, расчищали дороги. Михаил Горбачев 7 декабря был в Америке – генсек остановил визит и полетел в Ленинакан. Он сразу же попросил помощи у мирового сообщества, и тогда в Спитак, Ленинакан съехались люди люди из 105 стран, и работали бок о бок. 111 стран оказали пострадавшей республике гуманитарную помощь. В Америке этой работой руководил брат Джорджа Буша-старшего, Джеб Буш. Это горе объединило весь мир, а многие страны помогали Армении не только в эти дни, но и в следующие годы: итальянцы и австрийцы построили в Спитаке жилые районы, норвежцы – современную больницу, британцы – школу. А граждане СССР в каждом городе, в каждом маленьком селе собирали теплую одежду, одеяла, продукты, игрушки.

Общая боль

Весь мир переживал боль Спитака, как свою. Это песня Pour toi Armenie («Для тебя, Армения), которую написали Шарль Азнавур и его друг, композитор Жоржем Гарваренц. Азнавур (его настоящее имя Шахнур Вахинак Азнавурян, а отец французского шансонье – эмигрант из армянского селения в Грузии) написал ее для сбора средств для помощи пострадавшим в землетрясении. В клипе снимались почти 90 известных французских артистов.

Легендарные рок-музыканты собрали группу, которую назвали Rock Aid Armenia. В нее вошли  Ритчи Блэкмор из Deep Purple, Дэвид Гилмор из Pink Floyd, Брайан Мэй из Queen и Тони Айомми из Black Sabbath и записали благотворительный сингл.

Рухнуло все, что прогнило

Почему вообще произошла эта трагедия? Было много исследований, которые сошлись в одном: все дело в неправильном строительстве. «Хрущевки» не были рассчитаны на такие сильные толчки, проектировщики недооценивали сейстмоопасность Армении. Всех поразило заявление Николая Шебалина,  заведующего лабораторией сильных землетрясений Института физики РАН:

Эта катастрофа потрясла не только всю толщу земной коры, но и всю толщу нашего общества.

Главный строитель Армении, заместитель председателя Совета Министров Армянской СССР Вартез Арцруни рассказывал: так называемые «девятибалльные дома», построенные с запасом сейсмической устойчивости, не пострадали вообще, ни один. Рушились, в основном, старые кирпичные здания и панельные хрущевки. От понимания этого боль становилась сильнее – контролировать стихию невозможно, но такой страшной трагедии можно было избежать.