В октябре 1948 года в столице Туркменской ССР произошло одно из самых разрушительных землетрясений в истории человечества. Подземные толчки начались неожиданно и в ночное время, когда многие жители Ашхабада уже спали. Это и привело к большому количеству жертв.
Первый «удар» граждане почувствовали поздней ночью. Ашхабадцы проснулись в ужасе, но о том, что начинается землетрясение, никто и не подумал. Так как относительно недавно завершилась Великая Отечественная война, то жители города предположили, что на населённый пункт враги сбросили мощные бомбы. Только позже стало понятно, что противники Советского Союза здесь ни при чём.
Толчки (магнитуда некоторых достигала максимального значения по шкале Рихтера) продолжались на протяжении всей ночи. Всего же их было около десяти.
Такого количества оказалось достаточным, чтобы буквально стереть с лица земли туркменскую столицу. Жилые кварталы, административные здания, вокзал — всё было разрушено чуть ли не до основания. А на взлётной полосе местного аэродрома образовались гигантские трещины.
Но это ещё не самое страшное. По-настоящему ужаснуться заставляет число жертв — несколько десятков тысяч человек, из которых большинство женщины и дети.
До утра о том, что произошло в Ашхабаде, никто в стране не знал. Только спустя несколько часов после катастрофы удалось каким-то чудом отправить радиограмму в Ташкент. В сообщении говорилось о стихийном бедствии, которое обрушилось на населённый пункт минувшей ночью. В городе тут же объявили чрезвычайное положение, а на ликвидацию последствий прибыло около 30 тысяч военных.
Так как события, произошедшие в ночь с 5 на 6 октября 1948 года, решили засекретить, то установить точное число погибших теперь уже едва ли когда-то получится. По различным версиям, в Ашхабаде тогда могли погибнуть от 30 до 170 тысяч человек.
Позже эксперты указали на то, что последствия толчков могли бы быть не такими плачевными. Всего-то нужно было возводить дома с учётом региональной сейсмической активности. В 1949 году туркменскую столицу стали отстраивать заново. Только на этот раз решили всё же учесть советы архитекторов, чтобы не повторять сделанные ранее ошибки.
Воспоминания очевидцев Ашхабадского землетрясения 6 октября 1948 года — ценный и до настоящего времени далеко не исчерпанный источник субъективной информации. Данная публикация построена на письмах, поступивших в редакцию газеты «Вечерний Ашхабад», после публикации статей «Нужна правда» и «Тайна 48 года». Сами статьи опубликованы лишь в 1989 году, когда очевидцев землетрясения осталось не так уж много.
Заместитель министра здравоохранения СССР, главный санитарный инспектор Минздрава СССР подполковник медицинской службы Т.Е. Болдырев в своё время писал: «Ничто не предвещало совершившейся катастрофы. Стояла тёплая, тихая и ясная южная ночь. Сильнейшие горизонтальные колебания почвы, сопровождавшиеся сильным подземным гулом и завершившиеся вертикальным толчком огромной силы, были настолько неожиданны, что не только мирно спавшие люди, но и те, кто бодрствовал дома или находился на работе в ночную смену, были застигнуты врасплох. Многие тысячи мирно спавших людей оказались засыпанными обломками своих жилищ. Сотни рабочих ночных смен погибли под обломками своих предприятий. Погасло электрическое освещение. Все сохранившиеся в городе уличные часы остановились на 1 ч. 09 мин. Замолкло радио.
Почти в каждой семье в этот день были погибшие. Помощь раненым в первые часы оказывалась самим населением».
«В момент, когда пишутся эти строки, — отмечал подполковник Т.Е. Болдырев (т. е. 15 ноября 1948 года) — точная цифра погибших не была определена». По данным, которые имеются в настоящее время, число погибших в Ашхабаде составило 27 тысяч человек. До землетрясения в Ашхабаде проживало 170 тысяч человек.
Пенсионер С.Б. Карамов занимал в то время должность помощника секретаря ЦК КПТ. Он рассказал, что на заседании Бюро была дана оценка числа погибших на основе голосования (вероятно потому, что об этом надо было докладывать выше). Так появилась цифра 25 тысяч.
Американцы пустили слух, что под Ашхабадом испытывали атомную бомбу. Через несколько дней в городе появилось много корреспондентов. Из Москвы пришло указание свернуть их работу. Материалы газетчиков, как полагал секретарь ЦК КПТ Ш. Батырев, осели в сейфах секретаря ЦК КПСС Георгия Маленкова, который курировал состояние дел в Ашхабаде. В печати точных сообщений о происшедшей трагедии не было. Недостойно замалчивались мужество и стойкость, а во многих случаях и героизм ашхабадцев, проявленные в момент бедствия и после него. Поэтому неудивительно, что в недавно вышедшем научно-популярном сборнике «Сто великих катастроф» Ашхабадское землетрясение даже не упомянуто.
В засекречивании природных катастроф (в том числе землетрясений) виновата система. Приведу хотя бы один, но вопиющий случай. 1 мая 1929 года в небольшом туркменском городке Бахардене произошло землетрясение амплитудой в 9 баллов. Разрушился весь район. Сколько из семи тысяч бахарденцев погибло, сколько пострадало? Неизвестно. Это землетрясение даже не зарегистрировано в каталоге Института геологии АН СССР.
Вышел в прокат долгожданный всеми фильм «Землетрясение», который повествует о страшнейшей катастрофе 7 декабря 1988 года в Армении, когда были разрушены города Спитак, Ленинакан, Кировакан, Степанаван и ещё более 300 населённых пунктов. 25 тысяч человек погибли, 19 тысяч стали инвалидами, больше полумиллиона остались без крыши над головой.
Профессиональная работа, возможный оскар, да еще и такая серьезная тема. Мне стало любопытно, почему именно сейчас сняли фильм про это землетрясение. Прошло много лет, однако, в первый раз об этом решили заявить так громко. Возможно ли, что это шаг на опережение, прежде, чем эту тему по своему представят другие? Кстати, шаг был грамотно пресечен правилами премии Оскар и так и не получил всемирную известность.
Так все же почему подняли эту тему сейчас?
В последнее время активно стали эксплуатировать тему Спитакского землетрясения не только в фильмах. В интернете начала активно распространяться теория о том, что землетрясение — резлультат испытаний, которые проводились СССР.
Именно в таком ключе эту трагедию преподносит материал «Как взрывали Спитак в 1988 году, — чудовищное убийство 350 тысяч армянского населения» размещенный на одном из сайтов 31 марта 2016 г. (за два дня начала четырехдневной войны в Карабахе, после которой антироссийские настроении в Армении начали зашкаливать). Совпадение это или один из приемов информационного воздействия судите сами.
В статье приводится детальный разбор тех дней и той ситуации в целом. Говорится о том, как армяне не были рады приветствовать Горбачева, который приехал к ним после трагедии, говорится о каких-то цитатах, якобы наводящих на размышления о намеренном уничтожении армян.
Приводятся аргументы тому, что у СССР было 4 вида оружия, которые мы не поскупились опробовать на этой территории. Что можно сказать по этому поводу, помимо того, что в материалах увеличено количество жертв в 10-ки раз? Начнем с того, что авторы или автор такого материала пытается представить дело так, что якобы советские власти, стараясь устроить «геноцид» армян, и не желая подвергать риску «родственных по духу» азербайджанцев сознательно переселяли их из места этого самого будущего «сейсмического геноцида армян» в более безопасные места.
Но реальность, увы, была совсем иной. Покидали азербайджанцы свои села, где их предки жили веками, не по «коварному замыслу русских и КГБ», а исключительно в рамках конфликта Азербайджана и Армении. 28 ноября 1988 года в Спитакском районе (Хамамлы) были совершены нападения на азербайджанцев. До Спитакского землетрясения 7 декабря 1988 года во всех районах, в которых проживали азербайджанцы на территории Армении было, мягко говоря, не спокойно.
Поэтому говорить о намеренном переселении — глупо.
Что касается самой теории, утверждающей о наличии подобного оружия, то здесь я разделяю две позиции. Во-первых, я не отрицаю тот факт, что подобное оружие существует, и, возможно, используется, но, во-вторых, не считаю, что именно Спитакское землетрясение — результат этого оружия. Безусловно, исследование влияния всевозможных воздействий на сейсмические процессы изучается во многих странах.
Очаг Спитакского землетрясения находился на глубине 10 км. Провокаторы и творцы мифа о «сейсмическом геноциде армян» пытаются доказать, что советские власти его специально спровоцировали пробурив скважину и организовав подземный взрыв. Однако реальность в том, что район Спитака и без того сейсмически активная зона. Достаточно взять даже советские сейсмические карты, изданные задолго до 1988 г., как видно, что исторически многочисленные землетрясения были именно с эпицентрами именно в районе находящегося возле Спитака Памбакского хребта или севернее него, в районе Джавахетского хребта который пересекает нынешнюю армяно-грузинскую границу.
Есть еще одно здравое замечание. Даже, если предположить, что Горбачев знал об этом землетрясении и трагедия, на самом деле, была спровоцирована искусственно, будет большой ошибкой не вспомнить о том, кем на самом деле был Горбачев и на кого он работал. Эта информация во всяком случае проверена, всеми нами изучена и подтверждена самим Горбачевым.
Так вот, выдвигая обвинения против СССР, стоит напомнить сторонникам данной теории о том, кто был инициатором развала СССР.
Кто больше всего вложил средств в восстановление Армении, тем самым расположив страну к себе? Особенно эффектно это смотрелось на фоне ужасного СССР, который пытался уничтожить людей таким зверским способом,как геофизическое оружие.
Для чего нужно было поднимать эту трагедию режиссеру фильма? Для того, чтобы показать, как люди со всего мира помогали тем, кто пострадал в тот момент. И советские люди, и западные. Этот фильм нужно посмотреть, чтобы в момент, когда вы наткнетесь на статьи о коварных планах СССР, вы вспомнили, что ни один уважающий себя армянин не снял бы фильм про трагедию своего народа на пару с русскими, если бы считал нашу страну виновницей событий тех лет.
6 октября 1948 года в 1 час 14 минут в Ашхабаде началось землетрясение силой в 9–10 баллов, почти полностью разрушившее город и его окрестности. На помощь пострадавшим были брошены огромные силы и средства. Однако эти масштабные мероприятия и освещение трагедии в советской прессе рассердили отдыхавшего на юге отца советских народов.
Из доклада правительственной комиссии по ликвидации последствий землетрясения в Ашхабаде, 6 октября 1948 года.
Все здания Ашхабадского мясокомбината разрушены, за исключением электроподстанции, оборудование завалено. На комбинате завалено также около 800 тонн мяса, 25 тонн сливочного масла, 20 тонн колбасных изделий. Приняты меры по их раскапыванию для использования.
Основное здание городской электростанции мощностью 11 140 кВт имеет большие трещины и обвалы отдельных пролетов и потолка. Машины деформировались, фундаменты сместились.
Сильному разрушению подверглись предприятия Ашхабадской железной дороги. Вокзал разрушен. Здание Управления дороги также полностью разрушено. Все служебные помещения, пристанционные постройки на протяжении 50 километров на восток и 50 километров на запад от Ашхабада также разрушены. Тепловозы и паровозы сохранились. Многие командиры железнодорожного транспорта погибли.
Количество человеческих жертв еще не установлено, но они очень значительны.
Из доклада правительственной комиссии по ликвидации последствий землетрясения в Ашхабаде, 7 октября 1948 года.
Для захоронения трупов отведено шесть специальных мест. Рытье братских могил производится силами военного гарнизона. В течение дня на улицах города собрано 5300 трупов, которые свезены к местам захоронения; поименно учтено и захоронено 2000 трупов, остальные 3300 трупов захоронены неопознанными.
Большое количество жертв имеется среди интеллигенции города Ашхабада, профессорского и преподавательского состава учебных заведений, научно-исследовательских институтов, а также инженерно-технических работников промышленных предприятий.
Можно подумать, что у нас не передовое государство, имеющее свои обсерватории и сейсмологические станции, а нечто вроде Эфиопии
Из шифротелеграммы И. В. Сталина Г. М. Маленкову, 8 октября 1948 года.
Первое. Слишком примитивно выглядит СССР в связи с событиями в Ашхабаде. Нет сообщений в нашей печати от научных учреждений и наших обсерваторий об обстоятельствах землетрясения, о предпосылках землетрясения, о первых признаках надвигающейся катастрофы еще до наступления самой катастрофы. Можно подумать, что у нас не передовое государство, имеющее свои обсерватории и сейсмологические станции, а нечто вроде Эфиопии. Обяжите наши научные учреждения и обсерватории, хотя бы теперь, после землетрясения дать какой-либо научный анализ землетрясения и опубликовать его в печати.
Второе. Также примитивно выглядит Туркменская ССР, деятельность которой не отражена в печати в связи с последствиями катастрофы в Ашхабаде. Ведь Совет Министров Туркменской ССР все же сохранился в целости и он должен был бы принять какие-либо меры в помощь пострадавшему населению. Однако деятельность Совмина Туркменской ССР в этой области ни в какой мере не отражена в печати. Мелькает в печати деятельность комиссии Совмина СССР в Туркмении.
Что делает Совмин Туркмении? Неужели Туркмения представляет чистое поле, а не организованную республику? Этот пробел также надо восполнить, дав сообщение о конкретных мерах помощи Совмина Туркмении наряду с помощью, идущей от комиссии Совмина СССР.
Из шифротелеграммы И. В. Сталина Г. М. Маленкову, 11 октября 1948 года.
Был проездом в Севастополе. Город с его разрушениями производит гнетущее впечатление. При существующих темпах восстановление города может быть закончено не ранее 10–15 лет, если не позднее. Без вмешательства Москвы город еще долго будет лежать в руинах, являя собой живую демонстрацию нашей нераспорядительности, которую будут расценивать как наше бессилие. Трудно понять, почему мы вмешиваемся в дело восстановления Ашхабада, а не хотим вмешаться в дело восстановления первоклассной морской крепости. Неужели нужно ждать землетрясения в Севастополе, чтобы заняться наконец по-настоящему его восстановлением. Не мешало бы создать специальную комиссию при Совете Министров с поручением, во-первых, выработки плана восстановления города, во-вторых, организации дела восстановления с расчетом закончить восстановительные работы в 3–4 года. Понятно, что придется выделить на это дело денежные средства и строительные материалы с механизмами.
Октябрьская ночь 1948 года стала роковой для «города любви» — Ашхабада. Согласно данным Юнеско, это была одна из самых разрушительных катастроф XX века, унесшая жизни 160 тысяч горожан (2\3 населения). Сила подземных толчков достигла 10 баллов по шкале Рихтера. Даже в Москве фиксировались смещение пластов земли
Люди, выжившие во время этого землетрясения, отмечают 6 октября как дату своего рождения. По их воспоминаниям была восстановлена хронология этой страшной катастрофы (правительство Сталина пошло по пути замалчивания).
Академик Д. Наливкин оказался в ту роковую ночь в здании ЦК компартии республики. Он вначале подумал, что это враги решили взорвать туркменское ЦК и даже поначалу обрадовался, когда понял, что это просто землетрясение. Но через мгновение радость улетучилась, когда качание дома стало ужасным. Академик вспоминал первые минуты катастрофы: «Когда я пришел в себя, то понял, что еще стою у открытого окна и держусь за раму, а за окном было что-то невероятное, невозможное. Вместо темной прозрачной звездной ночи передо мной стояла непроницаемая молочно-белая стена, а за ней ужасные стоны, вопли, крики о помощи. За несколько секунд весь старый глиняный, саманный город был разрушен, и на месте домов в воздух взметнулась страшная белая пелена пыли, скрывая все».
Спустя несколько дней после первого толчка он летел на борту военно-транспортного самолета над городом. «Квартал за кварталом — одна и та же картина. Смотреть было жутко и тяжко. Число человеческих жертв осталось точно не подсчитанным, но цифра явно была ужасающей».
Эпицентр землетрясения находился у селения Кара-Гаудан примерно в 25 километрах юго-западнее туркменской столицы. Очаг его был на небольшой глубине, а на поверхности земли образовались огромные трещины. Землетрясение состояло из двух толчков, промежутки между толчками были по 5-8 секунд. Первый толчок был силой около 8 баллов, а второй снес буквально все, что уцелело после первого (он оценивается в 10 баллов). Ещё один сильный толчок в 7-8 баллов произошёл ближе к утру. Но более 4 дней разбушевавшаяся стихия не давала покоя несчастным жертвам (продолжались подземные толчки с затухающей амплитудой).
Ашхабад был буквально стерт с лица земли (98% домов рассыпались в прах), погибли от 70 до 175 тыс. человек (по разным оценкам), но точное число жертв не узнает уже никто. Причиной таких катастрофических разрушений и огромного количества жертв была особенность архитектуры (глиняные здания с плоскими крышами). По сути дела, когда строили эти домишки, то не думали о сейсмостойкости. На плоских крышах был слой глины до полуметра толщиной, который при обвале хоронил людей под собой. Несчастные быстро задыхались от пыли и недостатка воздуха.
Более современные здания из кирпича также оказалось не сейсмостойкими, так как в них не было монолитности, и при строительстве не соблюдались специфические условия климата: высокой температуры и низкой влажности. В результате происходило ослабление прочности раствора, что и привело к обвалу и этих зданий. Полностью были разрушены все городские коммуникации, выведены из строя мосты и дороги, сильно повреждены водопроводная и ирригационная сети. Железнодорожный вокзал и аэропорт также превратился в груду обломков.
Роковое влияние на число жертв оказало также время (около часа ночи).
Следующие дни стали настоящим кошмаром для тех, кто выжил, люди не верили, что это происходит наяву. Вот что рассказал очевидец, который участвовал в разборе завалов: «На улицах города были не только трупы, но и отдельные фрагменты тел. Все это свозилось в кучи. Нам давали выпить по стакану спирта через каждые три-четыре часа. Для дезинфекции, да и на улице в октябре было уже довольно прохладно, особенно по утрам и вечерам. Но никто не пьянел. Просто чуть-чуть притуплялось сознание, и мы продолжали работать. Руки мыли тоже только спиртом. Это был кошмарный сон». Казалось, что за несколько дней люди разучились не только смеяться, но и плакать.
Советское правительство отказалось принять помощь от других стран, (причина — пограничный город!).
Информация о последствиях землетрясения скрывались десятилетиями. Был засекречен документальный фильм Романа Кармена. Только в народе появилась присказка: «Трясет, как Ашхабад». Впрочем, для борьбы с последствиями землетрясения в город были переведены 4 дивизии. Солдаты убирали распухшие трупы в состоянии полного оцепенения (это была защитная реакция организма на такой стресс). Придумали привязывать под нос марлевые мешочки с ванильным порошком, чтобы не чувствовать запах трупов. Работали день и ночь, как на войне.
Но были и мерзавцы — мародеры (преступники, вырвавшиеся из здания тюрьмы), которые устроили грабежи и стрельбу. Во время одной из перестрелок погиб сын генерала Ивана Ефимовича Петрова.
Несмотря на весь ужас произошедшего, выжившие люди приспосабливались жить под открытым небом рядом с развалинами своих домов.
К началу нового года жизнь в обезлюдевшем городе удалось более-менее нормализовать. Строительство нового Ашхабада началось по спешно составленному плану уже в 1949 году. В пятидесятую годовщину землетрясения в центре Ашхабада был возведен мемориальный комплекс. Он представляет собой статую быка, держащего на своих рогах земной шар, на котором находится маленький ребенок.
Материалы о последствиях Ашхабадской трагедии послужили основой для развития сейсмических исследований. Была разработана программа по прогнозу землетрясений. Дело в том, что существуют так называемые предвестники землетрясения, в том числе природного происхождения. Например, аксакалы тогда заметили, что змеи и ящерицы ушли из нор перед катастрофой и сообщили об этом куда следует. Но правительство республики просто не приняло их предупреждений к сведению.
Врачи рассказывали, что за месяц до землетрясения резко возросло число посетителей в поликлиниках. Люди приходили с жалобами на боли в сердце, но кардиограммы не показывали никаких отклонений.
Октябрьской ночью 1948 года в столице Туркменской ССР произошла одна из самых ужасных катастроф за всю историю человечества. Тот факт, что землетрясение случилось в ночное время, повлек за собой огромное количество жертв.
Первый толчок жители Ашхабада почувствовали за полночь 6 октября, а именно в 1 час 13 минут. Тогда в 1948-м, всего через 3 года после Победы, в памяти многих людей еще очень живо стояли ужасы войны. Поэтому первой мыслью большинства ашхабадцев стала мысль о том, что враги сбросили на город какую-то мощную бомбу.
Однако толчки продолжались до самого утра. В общей сложности их было около десятка. Магнитуда некоторых из них достигала 10-тибальной отметки по шкале Рихтера. Для того, чтобы по-настоящему оценить мощность ашхабадского землетрясения, достаточно знать о том, что смещение земной коры произошло тогда даже в Москве.
Столица Туркмении была полностью разрушена. Исчезли с лица земли все жилые кварталы, административные здания, вокзал, а на взлетной полосе местного аэродрома образовались гигантские трещины.
Эпицентр землетрясения мощностью 9-10 баллов находился у селения Кара-Гаудан примерно в 25 километрах юго-западнее туркменской столицы. Там на поверхности земли образовались огромные трещины.
В советское время упоминалась официальная цифра жертв землетрясения : 40 тысяч человек. Разные источники указывают на то, что реально она была почти втрое больше и достигала 110 тысяч.
Систематического описания катастрофы нет до сих пор — вся картина складывается из разрозненных фрагментарных воспоминаний. Автор одного из наиболее полных описаний трагедии — академик Д. Наливкин, оказавшийся в ту страшную ночь в Ашхабаде , в здании ЦК компартии республики.
В своей книге “Об ашхабадском землетрясении 1948 года” он говорит о неимоверной силы точках, сотрясавших сейсмоустойчивое здание ЦК:
ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АШХАБАДСКОМ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИИ 1948 ГОДА
Первый страшный толчок был во втором часу ночи. Второй последовал в 6 часов утра, третий — в 10 часов утра. Далее толчки следовали один за другим, постепенно ослабевая. Они до того напугали людей, что даже смельчаки боялись входить в полуразрушенные и почти целые сооружения. На третий день толчки стали неощутимы, к ним стали привыкать.
Когда я пришел в себя, то понял, что еще стою у открытого окна и держусь за раму, а за окном было что-то невероятное, невозможное. Вместо темной прозрачной звездной ночи передо мной стояла непроницаемая молочно-белая стена, а за ней ужасные стоны, вопли, крики о помощи. За несколько секунд весь старый глиняный, саманный город был разрушен, и на месте домов в воздух взметнулась страшная белая пелена пыли, скрывая все.
После землетрясения город оказался беззащитным. Исчезла милиция. Те, кто стояли на постах, бросились домой спасать семьи. Те, кто спали в домах и казармах, были раздавлены или ранены. Рядом со зданием был военный городок. От него тоже ничего не осталось, и число жертв было громадно.
Начали звонить по телефону. Телефон молчит: телефонная станция не работает. Телеграф разрушен. Железнодорожный вокзал — груда обломков, местами даже рельсы исковерканы. Аэродрома нет, и взлетные площадки разбиты трещинами. Все центральные, районные и местные учреждения уничтожены. Большой город, столица республики, оказался полностью изолированным от окружающего мира и полностью дезорганизованным.
Центром организации новой власти стал ЦК партии.
К счастью, единственное, что почти не пострадало, это автомобили, грузовики. Они стояли под открытым небом в легких фанерных гаражах и потому остались целы. Они и служили в первое время главным видом связи.
Постепенно связь с окружающим миром была восстановлена, в Ашхабад по железной дороге, самолетами, машинами двинулись эшелоны с войсками, медицинскими отрядами, продовольствием. Первые из них были в городе уже в середине дня. Поражающая изоляция первых часов была разорвана.
В ашхабадской тюрьме — большом, длинном двухэтажном здании сидели две бандитские шайки, только что пойманные. По иронии судьбы у этого здания вывалились только две стены, а охрана частью погибла под развалинами караульной, а частью разбежалась по домам. Бандитам оставалось только выйти из камер по грудам обломков, что они и сделали. Как подобает высококвалифицированным грабителям, они сейчас же бросились за оружием, легко найдя его в развалившемся милицейском участке. В их руки попали даже пулемет и форма милиционеров.
К счастью, водопровод в городе остался неповрежденным, и воды хватало. Подвезли немного хлеба, достали чаю, подкормили и докторов, и пострадавших, которые были поближе к операционным столам.
Число пострадавших все росло. «Кучки грязной одежды» – мертвые, не дождавшиеся помощи – лежали среди живых, но на них никто не обращал внимания. Таких кучек в городе было слишком много. Населению было объявлено, погибших оставлять на краю дорог: будут ездить грузовики и подбирать трупы. Но в первый день никто их не подбирал – забот было слишком много и с живыми. Только на следующий день за город, на кладбище, потянулись вереницы грузовиков, до самого верха наполненные страшным грузом.
Через час приехала другая партия медиков из другого соседнего города, затем третья. На самолетах прилетели военные хирурги из Ташкента, Баку, Тбилиси.
Важная проблема — снабжение хлебом — также разрешилась благополучно. Склады с мукой все развалились, но мука, к счастью, была в мешках и уцелела. Здание хлебозавода развалилось, но печи остались целыми. Помогли и воинские подвижные хлебопекарни, и уже в конце первого дня появились грузовики с первым хлебом. Раздавали его бесплатно.
К бесплатной выдаче хлеба прибавились еще бараньи туши. Громадный холодильник у железной дороги почти не пострадал: у него вывалились две стены, стоявшие против направления подземного толчка. Стены же, стоявшие по направлению толчка, сохранились, сохранилась и крыша.
На третий день появились дощатые и фанерные будочки с продавцами и весами. Деньги снова пошли в ход. Торговля восстановилась.
Но основной работой все еще были раскопки. Раскапывали все и, в первую очередь, трупы, начавшие разлагаться.
Везде начали строить будочки, шалаши, сарайчики и солидные сараи, появились раскопанные столы и стулья, железные кровати.
На пятый или шестой день вдруг вечером зажглось электричество. Однако телефон все еще бездействовал. Но связь между главными учреждениями военные установили уже на второй день. Еще раньше воинами была возобновлена прямая связь с центром по радиотелефону. Вообще помощь Ашхабаду со стороны Красной Армии была внешне незаметна, но по существу значительна.
Уже на третий день вокзал был очищен от развалин, движение по железной дороге восстановлено. Первые пассажирские поезда везли в город только техников, строителей и людей, которые могли помочь в восстановлении города.
Разрушения и жертвы были ужасны и невероятны. Большой, красивый, утопающий в зелени город в основном состоял из одноэтажных прочных глинобитных или кирпичных домов. Землетрясения в нем повторялись не часто, и при строительстве на них рассчитывали. Двухэтажными были только правительственные здания или учреждения сравнительно молодые, построенные антисейсмическими. Многие из них действительно устояли, но дали так много трещин, что их потом пришлось взорвать. Было взорвано и здание ЦК, которое спасло мне жизнь. Жилые дома и домики были полностью уничтожены. Город надо было строить заново.
6 октября 2018 года отмечается трагическая дата — 70-летие Ашхабадского землетрясения, признанного одной из самых страшных катастроф 20 века и вместе с тем, одной из самых малоизвестных.
Систематического описания катастрофы нет до сих пор и поэтому вся картина трагедии складывается в основном из разрозненных фрагментарных воспоминаний. Ниже приводится материал, в котором автор попытался изложить хронологию тех событий по часам, дням и неделям.
Вечером 5 октября 1948 года Ашхабад жил обычной жизнью. Вечер был теплый и тихий, с ясным звездным небом. В парках на танцплощадках играла музыка. В студенческих общежитиях готовились к занятиям, выпускали стенгазеты.
В 1 час 14 минут 1 секунду 6 октября 1948 года началось то, что ашхабадцы приняли сначала за третью мировую войну и атомную бомбардировку.
Из воспоминаний переживших Ашхабадское землетрясение:
«Глубокой ночью неожиданно вертикальный удар страшной силы потряс местность. Высоко вверх подскочили даже тяжелые предметы, а через мгновение все пришло в движение. Наша привычная, прочная и неподвижная земля качалась, как палуба корабля в шторм. Что-то качало, толкало, трудно было устоять на ногах. Слышался глухой подземный гул. Погасли ночные огни, зашумела листва, словно порыв ветра пронесся в садах. Густые клубы дыма (пыли) окутали город. Трудно было дышать. Это продолжалось 10–12 секунд. Затем все успокоилось».
Вместо прозрачной звездной ночи над Ашхабадом стояла непроницаемая молочно-белая стена, а за ней ужасные стоны, вопли, крики о помощи.
В кромешной тьме, в плотной завесе пыли случайно спасшиеся, сумевшие выбраться из-под развалин люди, судорожно откапывают своих близких и соседей на ощупь, голыми руками. Местами появляются костры. В их неверном свете нужно оказывать спасенным помощь, но под рукой ничего нет. Те, кого удалось выкопать в первые несколько часов — спасены, остальным не повезло: перед рассветом новый толчок мощностью 7-8 баллов окончательно погребает их под развалинами. Многие выжившие не смогли пережить гибели близких и помешались на время или навсегда.
Не было электричества нет, телефоны умолкли, радиостанция и телеграф разрушены. Аэродром и железная дорога повреждены и не функционируют. Любая связь внутри города, с ближайшими населенными пунктами и с внешним миром отсутствует. Никто ничего не знает о положении в соседних домах и кварталах. Нет способа подать сигнал бедствия. Люди думают, что началась третья мировая война и на город сброшена американцами атомная бомба.
В одной из воинских частей на западной окраине города радист сумел включить аварийное освещение, наладил радиосвязь, передал в эфир сообщения о землетрясении. Связь прервалась, но сведения принялТашкент. На аэродроме израненный бортмеханик москвич Ю. Дроздов добрался во тьме до пассажирского самолета ИЛ-12 и через бортовую радиостанцию послал в эфир весть о бедствии. Сигнал приняли связисты Свердловского аэропорта.
Спустя два часа после события генерал армии И.Е.Петров, командующий Туркестанским военным округом, находясь в Ташкенте, узнает о факте землетрясения, произошедшего в Ашхабаде. Ночью же он посылает в Москву главнокомандующему сухопутными войсками маршалу И.С.Коневу телеграмму: «В ночь с 5 на 6 октября в Ашхабаде произошло сильное землетрясение. Никаких связей с Ашхабадом нет. По отрывочным данным имеются сильные разрушения и жертвы. В 9 час 30 минут местного времени вылетаю самолетом на место происшествия. Подробности донесу».
Утром ЦК КП(б) Туркменистана создает республиканскую комиссию. Включенный в нее генерал И.Е. Петров тут же вызывает воинские части из соседних гарнизонов.
Город оказался беззащитным. Исчезла милиция. Все центральные, районные и местные учреждения уничтожены. Оставшиеся в городе люди – в полной изоляции.
Сохранились стоявшие в легких фанерных гаражах автомашины, в основном грузовики. На них ответственные работники, собравшиеся по собственной инициативе у здания ЦК (в здание заходить боятся), получив указания первого секретаря Ш.Батырова, разъезжаются по городу, благо по многим широким улицам проехать можно – они завалены частично. По распоряжению Республиканской комиссии группа связи выезжает за город, находит место, где телефонная линия не оборвана и при помощи подвесного телефонного аппарата связывается с ближайшим городом (г. Мары), сообщает о ситуации, вызывает помощь.
Из поврежденного здания тюрьмы выбираются заключенные. Как раз в это время там находились члены двух задержанных бандгрупп. В ближайшем разрушенном отделении милиции они находят оружие, пулемет и, переодевшись в милицейскую форму, отправляются грабить магазины. Начинают с винного отдела гастронома.
Все лечебные учреждения разрушены, много врачей погибло. Спасшиеся профессора Мединститута Б.Л. Смирнов, Г.А. Бебуришвили, М.И. Мостовой, И.Ф. Березин, В.А. Скавинский и другие на площади Карла Маркса оперативно организуют самодеятельный госпиталь. С помощью младшего медицинского персонала и студентов в развалинах клиники откопали хирургические инструменты и шелк, в развалинах аптеки собрали бинты, йод, вату и спирт, из-под развалин учреждения вытащили канцелярские столы и, составив их по два, начали хирургические операции.
Из воспоминани медиков: «Наркоза хватило лишь на несколько операций. Остальных пострадавших студенты крепко удерживали руками», «Сотни раздавленных, разорванных людей с такими страшными ранами, каких и на фронте не было», «Когда ноги хирургов начинали скользить в крови, столы переносили на новое место”. Из-за отсутствия необходимых медикаментов врачам приходилось ампутировать руки и ноги, которые можно было спасти в иных условиях, так как раненым грозила гангрена.
В 8 часов утра по московскому времени, то есть спустя девять часов после катастрофы, сообщение о ней доходит до Правительства СССР.
Площадь Карла МАркса весь день полна кричащих и стонущих раненых. Ашхабадские медики работают весь день до темноты без перерывов. К вечеру рядом разворачивают полевые госпитали медики из Баку и Ташкента. Ашхабадские врачи отходят от операционных столов и мгновенно засыпают рядом, прямо в развалинах. Операции продолжаются при свете автомобильных фар. Из Москвы вылетает свыше 100 квалифицированных медработников.
Из прибывших войсковых подразделений организуются патрули. По городу начинают разъезжать первые грузовики с хлебом из военных пекарен.
Вечером вырвавшиеся на свободу уголовники нападают на банк, используя пулемет, но встречают сопротивление военной охраны. Стрельба с пулеметными очередями длится два часа. Налет удается отбить. На одной из улиц военный патруль, возглавляемый полковником Красной Армии, останавливает группу подозрительных лиц. На требование полковника предъявить документы человек в милицейской форме стреляет в него в упор. Так гибнет сын генерала И.Е. Петрова, командующего Туркестанским военным округом. После этого отдается приказ расстреливать мародеров на месте.
День второй. Порядок в городе поддерживают военные. Они же восстанавливают связь между главными учреждениями (группами ответственных лиц) внутри города и внешние связи.
К развернутым присланными медиками на нескольких площадях города пунктам помощи отовсюду несут и везут пострадавших. Военные осуществляют сортировку раненых и очередность оказываемой им помощи. Тяжелораненых отправляют на аэродром. Армейские летчики организуют временный аэродром на летном поле ДОСААФ, за день удается эвакуировать по воздуху почти 1300 тяжелораненых (накануне 470 человек).
Железная дорога не работает. Но, по счастью, на большей части города не поврежден водопровод, сохранились запасы муки на мелькомбинате. Муку раздают всем желающим.
Позже начинают раздавать мясо из запасов рухнувшего мясокомбината.
Попытки откопать живых и погибших продолжаются в основном силами спасшихся родственников, но уже подключаются и спасательные команды военных. Военные же организуют вывоз части трупов по спискам. Местами действуют отряды самозащиты от мародеров.
В непрерывном режиме работают 12 хирургических бригад военных врачей и 9 гражданских.
Руководители ряда предприятий и учреждений собирают уцелевших сотрудников и пытаются организовать коллективные действия по спасению людей и имущества.
Городская электростанция начинает давать ток. К вечеру включены первые 60 ламп уличного освещения.
На развалинах аптек организуются пять аптечных пунктов.
На огромных участках кварталов индивидуальной застройки, куда еще не добрались спасательные команды, под развалинами рухнувших домов продолжают задыхаться и гибнуть тысячи людей. Откопав погибших, родственники хоронят их прямо во дворах.
В газете «Правда» появляется первое официальное (спустя 30 часов) сообщение ТАСС о землетрясении:
О том, что сила землетрясения достигала 10 баллов, площадь 9-балльной зоны составила 1000 квадратных километров, что городские постройки были разрушены на 98%, а число погибших составляло десятки тысяч, как и о разрушении десятков населенных пунктов вокруг столицы республики, – обо всем этом узнали позже.
День третий. В городе введен комендантский час и особое положение, город оцепляется войсками. Специальные воинские команды ездят по городу, солдаты в противоипритных костюмах и противогазах откапывают и собирают сложенные вдоль улиц и на площадях трупы. Их свозят ко рвам (братским могилам) около бывшего Сельхозинститута и за городом. Привезенные трупы не успевают хоронить. Трупов в городе так много и запах так ужасен, что по некоторым улицам невозможно идти.
В жилых кварталах уцелевшие продолжают разборку руин своих бывших жилищ, выносят с развалин кирпичи, балки, доски – любые пригодные для сооружения будущих времянок остатки. Все еще откапывают живых и мертвых.
По городу ездят машины, с которых раздают продукты и одеяла. Во дворах на кострах и мангалах кое-где уже готовят пищу.
Облет города ответственными работниками: «Картину более полного разрушения невозможно себе представить». По оценке генерала И.Е. Петрова такое разрушение может возникнуть в результате непрерывного бомбометания 500 бомбардировщиков в течение полугода.
Весь день идет эвакуация тяжелораненых по воздуху. За день увозят 2000 пострадавших. Вся дорога от города до аэродрома забита тяжелоранеными. Многие умирают, не дождавшись отправки.
Восстанавливается движение на железной дороге, осуществляется выезд пострадавших по специальным пропускам.
Работники почт и телеграфа, бригады оказания помощи располагаются в садах под деревьями и начинают принимать людей. Начинается уличная торговля. У всех важных объектов – военная охрана.
День пятый. Продолжают прибывать медики для оказания медицинской помощи (в общей сложности задействовано до 1000 человек), полным ходом по железной дороге и по воздуху идет эвакуация тяжело раненых и пострадавших.
Медработники организуют обеззараживание и обработку возможных очагов инфекции. Вводится санитарный контроль за водными источниками и пищевыми продуктами.
Трупного запаха почти не чувствуется.
Работники органов внутренних дел, в основном прибывшие, обходят дворы и методом опроса регистрируют уцелевших и, насколько возможно, погибших.
Деятельность ряда учреждений осуществляется на открытом воздухе под деревьями.
Выдаются отпечатанные на машинке талоны на продукты, начинается выдача зарплаты (банк уцелел), открыты «торговые точки».
Действует временный суд, немедленно рассматривающий дела преступников.
Спасшиеся и работоспособные начинают из обломков строить на своих участках времянки.
В газете «Правда» несколько дней подряд публикуются сообщения о помощи населению, пострадавшему от землетрясения в г. Ашхабаде.
Из союзного бюджета Туркменской ССР выделено 25 млн. рублей, из них 10 млн. для выдачи единовременных пособий особо нуждающимся. Выделены и отправляются десятки тысяч тонн продуктов и товаров.
Только за один день из Москвы вылетели 4 самолета с 700 кг крови, 1600 кг продовольствия и необходимыми специалистами.Двадцать самолетов доставляют из Москвы оборудование, аппаратуру и имущество для организации службы связи.
Основные грузы поступают из соседних республик. Тысячи раненых и детей-сирот эвакуированы в Азербайджан и Узбекистан.
Седьмые–восьмые сутки. Полным ходом идут организационно-спасательные работы, в пределах города подается электричество, в чрезвычайном режиме действуют службы коммуникации. На разборке завалов действуют до 25 тысяч военнослужащих.
В Ашхабад прибывает комиссия Академии наук для изучения последствий землетрясения и налаживания работы сейсмической станции. Масштабы разрушений и потерь поражают видавших виды сейсмологов.
Кинооператор Роман Кармен по поручению И.В. Сталина снимает фильм о погибшем городе, о героизме людей и пришедшей разносторонней помощи. Но кадры так ужасны, что на экраны фильм не выпускают и он остается на 30 лет в архиве. Начинают работать кинопередвижки. Показывают “Молодую гвардию”.
Выходит второе Постановление Совета Министров СССР об оказании помощи пострадавшим. Она действительно идет с разных сторон. В город прибыло до 4 тыс. вагонов с продуктами и товарами первой необходимости.
Начинается массовый отъезд населения из лежащего в развалинах города.
Одиннадцатые сутки. В городе начинают выходить газеты. В них – массовые примеры героизма, самоотдачи, взаимопомощи, обязательства и рапорты.
Сейсмическая комиссия Академии наук СССР созывает совещание с предложениями по координации проводимых разными организациями обследований. Через три дня начинает работу Ашхабадская сейсмическая станция. Важнейшие сейсмические события позади. Комиссия выезжает для обследования окрестностей.
Пятнадцатые– двадцать пятые сутки. Наступают холода. Жилья нет. Слухи о возможных новых толчках. Люди покидают город (по железной дороге – 13 тысяч человек).
Только бойцами Туркестанского военного округа захоронено 14 487 трупов. По докладу командующего, «откопано из-под развалин живых людей 3350; собрано и перевезено раненых в пункты медпомощи и эвакуировано – 7340 человек. Откопано материальных ценностей на сумму свыше 300 млн. руб.» Гораздо позднее станет известно, что потери имущества достигали 200 млрд. рублей.
Армейские части вместе с остающимися трудоспособными жителями расчищают завалы, строят времянки, первоочередные объекты жизнеобеспечения.
5 лет спустя. Вспоминает Б.Г. Рулев в 1998 году:
«Мы работали тогда на сейсмостанции в пос. Ванновском у Фирюзы. Ашхабад к этому времени был отстроен одноэтажными домиками. Проезжая 6 октября на машине мимо холмов за городом услышали ужасный плач и стенания, доносившиеся со стороны темной массы людей вдали от дороги. Это было кладбище жертв Ашхабадской катастрофы. Никогда больше в жизни я не слышал такого раздирающего душу плача».